Иду сегодня по улице. Не спешу, по сторонам глазею – давно в тех краях не был, много чего поменялось. Посреди тротуара двое телевизионщиков: мальчик с большим микрофоном и мужчинка с телекамерой на колесиках и прожектором. Выбирают, у кого бы из прохожих интервью взять.
– Как бы, – думаю, – их обойти?
Нет, не обойти!
– Вот, давай этого, – кивает вьюнош оператору. Не то, чтобы слышу, но чувствую. И оба бросаются ко мне. Оператор тащит за собой камеру с прожектором.
– Вам чего, интервью? – сбиваю я с настроя мальчика (а действительно, мальчик – лет двадцати).
– Э-э, ну, да, интервью…
– Спрашивайте. – разрешаю я.
– Как вы знаете, грядут выборы. – начинает мальчик. И минут пять бубнит где и куда.
– Ага, знаю. – улыбаюсь я.
– А вот тут нас пытаются пугать вмешательством в выборы американцев. – И еще несколько минут поясняет кто и как.
– Ну? – конкретизирую я, глядя на мальчика снизу вверх – потому что он выше меня на полторы головы.
– Вы верите во вмешательство? – задает, наконец, он главный вопрос.
– Да!
Мальчик обескуражен.
– Э-э,.. а можете обосновать свой ответ?
– Так, американцы всю дорогу только этим и занимаются, – поясняю я. – Особенно в последнее время.
– А,.. э… – разочарованно блеет вьюнош.
– Что-то еще? – интересуюсь я.
– Да, нет, наверное, уже больше ничего. Э… Спасибо.
Надо полагать, мое интервью из новостей вырежут. А слава была так близка…
Journal information